Нас потрясла трагедия, произошедшая в Сайды. Все, кого коснулось это страшное происшествие, мои хорошие знакомые. Остается только выразить глубочайшее сочувствие, соболезнование и надеяться, что они найдут в себе силы пережить случившееся.
К сожалению, преступления с применением огнестрельного оружия периодически имеют место быть. Здесь легче всего увидеть недоработку органов внутренних дел, сотрудников разрешительной системы. Следствие разберется, без сомнения, виновные понесут наказание по закону, родителей преступников ожидает суд совести и божья кара. Как всегда, возникает вопрос: а где были окружающие, школа, родители, как милые мальчики постепенно превратились в хладнокровных убийц?
Вспоминаю свое детство, школьные годы. Нас воспитывали строго: спуску не давали тем, кто курил, воровал, портил школьное имущество, пропускал уроки, дрался, в то же время помогали сиротам, больным, пожилым, инвалидам.
В летнее время работали – кто на сенокосе, кто на ферме, всегда знали, что за хорошее похвалят, за плохое будут ругать, даже меня, сына директора школы.
Мой отец, участник войны, имел ружье «Зауэр - 3 кольца», немецкая марка, которую поставляла Германия в Советский Союз в виде контрибуции. Он любил свое ружье, постоянно чистил, а когда я немного подрос, дал ружье 32-го калибра, с которым пришлось ходить несколько лет, потом была 20-ка, а будучи студентом на заработанные в стройотряде деньги купил у дяди, Слепцова П.В., ружье 12 калибра «Симсон – 3 кольца», тоже немецкое.
В то время закона о хранении оружия не было, но отец всегда держал оружие в чехле и я не знал, где оно находится, хотя он, наверное, особо и не прятал.
В 1964-67 гг. служил в рядах Советской Армии, в гарнизоне Большой Аэродром г. Хабаровска, где базировались стратегические бомбардировщики ТУ-116, которые в сопровождении истребителей МИГ-17 несли дежурство по дальневосточной границе СССР. Мне, как заместителю секретаря комитета комсомола батальона и заместителю командира взвода, Комарову Васе из Среднеколымска, как командиру отделения, при поддержке смелых ребят своего призыва пришлось вступить в борьбу с «дедами», на самом деле с обычными ребятами: тон задавали несколько москвичей и «примкнувший к ним» литовец. «Главные деды», за давностью лет фамилии можно назвать, Бутурлин и Ионас Лобикас, получили по году дисбата, а вскоре в соседней части, доведенный до отчаяния «салага» расстрелял двух «дембелей». Ребята рассказывали потом, что Бутурлин из дисбата писал своему другу: «Скажи спасибо «косоглазым». Ведь в то время о «дедовщине» не принято было говорить. А мы с Васей Комаровым, двадцатилетние парни, не молчали, боролись, иногда под угрозой применения оружия, ставили этих наглецов на место!
На нашей стороне были устав, справедливость, а мы личным примером показывали образец несения воинской службы.
В студенческие годы тоже хватало воспитательных моментов, т.к. были горячие головы, которые после дня рождения или «обмывки» удачной сдачи экзаменов – вдруг начинали махать кулаками, хулиганить или кричать «пошли бить русских».
Мы, лидеры молодежи, старались их ставить на место, разбирали на комсомольских собраниях, стыдили, доходило до отчисления. Принцип неотвратимости наказания! Любой проступок не должен оставаться без осуждения: вседозволенность, безнаказанность не дает молодому человеку возможности верно оценить свои поступки и их последствия.
В мае 1987 года прибыл в Верхоянский РОВД в должности заместителя начальника по политчасти, сразу познакомился с охотоведом района Афанасьевым Г.Г.
Мы с Гаврилом Гаврильевичем говорили о том, что некоторые охотники небрежно относятся к хранению ведомственного оружия, знали о наличии незарегистрированных стволов, обменивались мнением, как улучшить состояние дела с Коврига Ф.Л. – инспектором разрешительной системы. Ко мне на работе часто заходили жители наслегов с обращениями: «Алексей Спиридонович, начальник не подписывает заявление на приобретение оружия, говорит, что у меня есть ружье, что делать?» Мне приходилось идти к Шаталину и объясняться: «Анатолий Александрович, почему вам решать сколько ружей может иметь тот или иной охотник? Например, у меня два сына, когда они подрастут, нужно будет минимум 3 ружья и разного калибра. И он соглашался».
В ноябре 1989 года в республиканской печати опубликовали мою статью «Саха саата суох сатаммат», где изложил основные принципы, которые потом вошли в закон РСФСР «Об оружии» в мае 1990 года. До вступления в силу закона РСФСР «Об оружии», в районе в личном владении охотничье оружие с нарезным стволом имели всего несколько человек: секретарь райкома, прокурор, начальник милиции и т.д.
После вступления в силу закона даже были жалобы, что «депутат Шишигин «вооружил» кого надо, кого не надо, примите меры».
Помимо этого мы добивались, чтобы закон не запрещал ношение якутского ножа, как компонента национального костюма, рабочей и охотничьей одежды. Хотя многие считали, что милиция только отбирает ружья, в свое время, именно зам. министра Широбоков В.С., разрешительная система МВД РС (Я) Христофоров И.Ф., Слепцов И.Е., Бережнов П.Н., через депутата ВС РСФСР Кривошапкина А.В., председателя комиссии по законодательству ВС ЯАССР XXII созыва полковника милиции Базанова Е.В. по нашей инициативе внесли в закон следующие положения:
- установить количество ствола на одного владельца 5 ед. нарезного, 5 гладкоствольного оружия;
- установить перечень профессий, дающих первоочередное право на приобретение охотничьего оружия с нарезным стволом: оленевод, коневод-табунщик, кадровый-охотник, ветераны этих отраслей традиционных видов хозяйствования.
В первую очередь, за оружие несет ответственность его владелец, оружие без хозяина должно быть сдано органам внутренних дел, даже есть вознаграждение, выявляйте, везите в отдел старые, неисправные ружья, боеприпасы, не ждите, пока оно станет орудием преступления!
Мы живем в сложное время. Был период, когда нам внушали, воспитывали, что человек человеку друг, брат и товарищ!
В современной жизни много всего, чего мы не воспринимаем, но это XXI век, это жизнь наших детей, внуков. Давайте быть добрее, возвращаться к истокам, заниматься традиционными видами хозяйствования.
Моя мать - Аргунова Зоя Николаевна, в годы войны в свои 18-20 лет была бригадиром в колхозе, вышла замуж за тяжело раненого фронтовика, родила шестерых детей и умерла в 39 лет. Помню, она даже больная ходила в хотон, доила коров, а мы, дети, помогали ей. Отец, учитель, директор школы все время отправлял нас помогать пожилым соседям, родственникам, нас класс шефствовал над фермой, где работал дояром одноногий фронтовик Егор Бурнашев (Колоhун). Учили нас жалеть людей, помогать! Да, были в почете дояры, оленеводы, охотники, рабочие. Оторванный от родного очага, привычного труда сельский человек, таежник может потеряться в райцентре, в городе, возникает чувство зависти, одиночества, а как следствие, пьянство и все, что называется криминалом.
Но ничто не мешает местному человеку завести лошадей, оленей, коров, питаться экологически чистыми продуктами своего труда. Знаю многих, которые держатся за своих коров, лошадей – а дети, слава богу, помогают.
Традиционный уклад жизни, наши домашние животные, природа, окружающие нас простые люди воспроизводят добро и веру в будущее!
Шишигин А.С.,
Почетный гражданин Верхоянья.
|
